Сокрытие информации началось немедленно после начала эпидемии. Однако, после установления истинной причины контрразведка начала проводить масштабную операцию прикрытия, не законченную до наших дней. В ее основу легла «мясная» версия событий. По свидетельству генерала КГБ А.Я.Миронюка, «была разработана целая программа по дезинформации общественного мнения в стране и в мире. Под контроль взяли почту, связь. прессу. Работали с иностранной разведкой. Не знаю, в курсе ли был академик Бургасов, но свою часть «программы» он выполнил отлично». Чтобы о выбросе биологического оружия не догадались жители своей страны и разведки «вероятного противника», КГБ провел тотальное изъятие всех документальных материалов - медицинских карт, списков и личных записей медицинского и любого иного персонала. До настоящего времени изъятые документы не возвратились в нормальный оборот. Упоминается об их сожжении. В частности, последние оставшиеся документы были уничтожены летом 1990 г. решением Совета Министров СССР за подписью Н.И.Рыжкова. Военные биологи из городка N 19 под видом КГБ изъяли в семьях погибших практически все свидетельства о смерти. В Свердловске в прессу были переданы рекомендации жителям остерегаться заражения сибирской язвой от мяса больных животных. На стенах домов появились красочные плакаты с нарисованной коровой и подписью «сибирская язва». В связи с торжествами по случаю 1 мая 1979 г. жители города, где бушевала эпидемия, не получили ни слова информации. Более того, с жителей, в чьих семьях были погибшие во время эпидемии «сибирской язвы», КГБ взял расписки, что они осведомлены о возможности привлечения к уголовной ответственности при разглашении самого факта смерти члена семьи. Поскольку областная ветлаборатория не нашла возбудитель кожной формы сибирской язвы в мясе, конфискованном в семьях погибших, КГБ попытался подкинуть им возбудитель. Провокация не удалась. Иллюзию того, что в городе свирепствует эпидемия кожной формы сибирской язвы, поддерживал В.Н.Никифоров, посылая в семьи погибших бригады для дезинфекции и конфискации мяса в противочумных скафандрах (среди своих, в спецкорпусе больницы N 40, он разрешил не пользоваться противочумной одеждой: в отличие от кожной, легочная форма не передается от человека к человеку, так что декорации не нужны). Наиболее изощренный элемент операции прикрытия - распоряжение о сжигании конфискованного мяса в печах керамического завода. Поскольку споры сибирской язвы в огне не горят, это распоряжение Бургасова П.Н. и Никифорова В.Н. создавало правдоподобное объяснение причин гибели людей, проживавших в основном на территории между Свердловском-19 и керамическим заводом. Между тем трудно назвать этих людей не знающими специфики болезни, если учесть, что именно перу П.Н.Бургасова принадлежала фундаментальная монография по сибирской язве (издана в 1970 г.), а перу Никифорова В.Н. - докторская диссертация по сибирской язве (защищена в 1963 г.). Краеугольный камень в информационную блокаду заложили высокие должностные лица эпидемиологии В.Н.Никифоров и И.С.Безденежных, закрепив «мясную» версию в более чем популярной статье в серьезном научном журнале: «Спорадическим заболеваниям сибирской язвой в одной из районов Свердловска предшествовала вспышка сибирской язвы среди сельскохозяйственных животных в индивидуальных хозяйствах прилегающих районов». Легочная форма сибирской язвы в статье вообще не обсуждалась. Не упоминалась и масштабная смертность людей, отмечались лишь «единичные заболевания сибирской язвой среди людей». В рамках информационной блокады до 1990 г. в советскую печать не был допущен ни один серьезный материал о событиях 1979 г. Респектабельный генерал-академик П.Н.Бургасов озвучивал «мясной» миф в зарубежных странах, и он был воспринят. В СССР «мясная» пропагандистская версия лопнула после того, как в 1990-1991 гг. на страницы печати попали первые сомнения. Авторы, менее скованные цензурой и самоцензурой, начали излагать чуть более реальную картину событий. Они сообщили и о выбросе биологического оружия из Свердловска-19, и о его сексо-избирательном действии. В конце 1991 г. Президент России Б.Н Ельцин поручил своему советнику по вопросам экологии и медицины А.В.Яблокову разобраться в существе вопроса. Этот процесс изобиловал драматическими моментами, некоторое представление о которых дает фрагмент беседы Б.Н.Ельцина с американским президентом (в изложении Б.Н.Ельцина это выглядело так: «Я сказал: мы Вас, господин Буш, все еще обманываем. Мы обещали ликвидировать бактериологическое оружие. Но некоторые эксперты сделали все возможное, чтобы я не узнал правды. Было нелегко, но я их перехитрил. Поймал с поличным. Нашел два полигона. Засевают грядки сибирской язвой, потом пускают туда зверье и смотрят, как и когда животные дохнут. Моя забота, чтобы… смертельная угроза, нависшая над некоторыми районами страны, была бы грамотно ликвидирована»). Закончилось все Указом Президента России N 390 от 11 апреля 1992 г. «Об обеспечении выполнения международных обязательств в области биологического оружия», где устанавливалось, «что на территории Российской Федерации не допускается разработка и осуществление биологических программ в нарушение Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении». На Западе происходило то же самое. Во время своего визита в США в 1988 г. генерал П.Н.Бургасов оживил «мясную» версию рассказом про изготовителей костной муки на Арамильском мясоперерабатывающем комбинате в одном из сельских районов, которые будто бы не заметили кости зараженной сибирской язвой коровы. Поскольку этот участок области, в отличие от Свердловска, был доступен иностранцам, корреспондент «Уолл- Стрит Джорнел» задал несколько прямых вопросов. Как оказалось, в деревне Арамиль совсем нет мясоперерабатывающего комбината. В 1991-1992 гг. КГБ СССР/России ввел в действие второй этап операции пропагандистского прикрытия. Теперь выброс патогенного облака из Свердловска-19 как бы признавался, однако подчеркивались небольшие количества возбудителя сибирской язвы, оказавшиеся у военных биологов исключительно в связи с оборонными работами (будто бы только работами по созданию вакцины против сибирской язвы). В число «активных мероприятий» КГБ/ФСБ по продвижению второго этапа входила серия почти правдивых (и противоречивых) публикаций в «Известиях». В Свердловске был создан документальный телефильм «Генералы и сибирская язва», имитировавший глубину и честность при изучении прискорбных событий. В печати России пронесся шквал заказных публикаций на темы «сибирской язвы» и «оборонных работ», откуда зарубежные ведомства могли узнать много нового и интересного для себя. Например о том, что после 1979 г. оборудование и персонал из Свердловска были вывезены куда-то в мифическое место под Иркутском, а не во вполне реальные учреждения военно-биологического комплекса в Сергиевом Посаде и Кирове, Степногорске и Оболенске. Вскоре эту дезинформацию пришлось опровергать. На основе архивных данных КГБ свердловским ученым была написана докторская диссертация с включением только 42-х тщательно отобранных случаев гибели людей от «чистой» сибирской язвы. Впрочем, даже эта отобранная группа оказалась сексо-ориентированной - среди погибших оказалось лишь 9 женщин. К тому же и «чистота эксперимента» на спасла от недоумений: впоследствии в культурах тканей погибших нашли не по одному, а в ряде случаев по несколько (от 2 до 4) штаммов возбудителя. В рамках второго этапа операции прикрытия пришлось пожертвовать репутацией генерала П.Н.Бургасова, запятнанного «мясной» версией. Доверие и открытость в рамках второго этапа должны были вызвать взаимные научные визиты американских профессоров и свердловских врачей. Теперь уже американская профессура переориентировала свою общественность с «мясной» версии на случайность во время «оборонных» работ с сибирской язвой. После всего этого вновь наступила информационная блокада, которую удалось прорвать лишь в начале 1998 г. В существе третьего этапа операции прикрытия можно сориентироваться по мере ее проведения. В любом случае ясно, что она включает сокрытие правды - и об опасном подземелье в Свердловске-19, и о «вирусном следе» из Новосибирска, и о многом другом.